РЕСПУБЛИКАНСКАЯ КОЛЛЕГИЯ АДВОКАТОВ
На прошедшей в Астане Международной конференции «Адвокатура – 2017: повышение статуса адвоката» в качестве эксперта присутствовал вице-президент АП Москвы, заместитель председателя Комиссии ФПА РФ по защите прав адвокатов Вадим Клювгант.
Одной из тем обсуждения на конференции стало принятие двух подзаконных актов: «Правил по обеспечению пропускного и внутриобъектового режимов для посетителей на территории и в зданиях Верховного Суда Республики Казахстан, местных судов Республики Казахстан, Департамента по обеспечению деятельности судов при Верховном Суде Республики Казахстан и его территориальных органов» и нормативного постановления Верховного суда Республики Казахстан от 22 декабря 2016 г. № 14 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за прикосновенность к преступлению и пособничества в уголовном правонарушении». Анализируя эти два акта с позиций общепризнанных критериев, Вадим Владимирович отметил, что если первый документ фактически лишает адвокатов возможности реализовать прямо предусмотренное законом право беспрепятственного доступа в суды и пользоваться там необходимыми для работы техническими средствами, то от второго очень явственно отдаёт недоверием и даже некоторой враждебностью к адвокатскому сообществу.
«Ограничения, которые могут вводиться только Законом и только для защиты конституционных ценностей такого же уровня, это единственное условие при котором такие ограничения могут признаваться правомерными, при совокупности двух признаков – это сделано законом и это сделано исключительно для защиты высших ценностей конституционного и международного правового общепризнанного уровня. Поэтому и закон никакой не может противоречить Конституции и никакой подзаконный акт не может противоречить закону, в противном случае они просто не подлежат применению. Зарегистрированы ли они или нет. Опять же, Конституция Казахстана говорит о том, что судья не может применять в конкретном деле нормативный акт, противоречащий Конституции, он должен в этом случае прибегнуть к соответствующей процедуре урегулирования в высших судебных и конституционных инстанциях страны.
Что это значит в преломлении к нашей с вами профессиональной деятельности? Мы не просто заключаем соглашение и получаем гонорар за его исполнение. Мы выполняем публично правовую функцию по реализации конституционных прав: права на квалифицированную юридическую помощь, права на судебную защиту. Наша деятельность является неотъемлемой составляющей правосудия. Мы не сбоку и мы не посетители. Да, мы не имеем в суде рабочих мест или каких-то офисов (хотя это жаль тоже само по себе). Но мы ни в коем случае не посетители в силу той функции, которую мы выполняем в судопроизводстве. Кроме этого, адвокат (и в Казахстане это точно так) является членом профессиональной корпорации, эта корпорация существует и действует на основании закона, ее члены соответствуют квалификационным и этическим требованиям (поскольку они приняты в неё и прошли соответствующие процедуры). Из этого вытекает очень простой вывод – существует общепризнанная в мире презумпция доверия к адвокату и презумпция добросовестности адвоката. Именно с этих позиций должно рассматриваться все регулирование профессиональных прав адвокатов. Да, эта презумпция может быть опровергнута, но только в конкретном случае, доказательно и только в отношении конкретного адвоката, который своими действиями опорочил себя, совершил что-то упречное. Но ни в коем случае, ни на каком единичном или даже не единичном факте, эта презумпция доверия и добросовестности адвоката не может быть опровергнута в отношении всех адвокатов и в отношении всей корпорации. С позиции недоверия и презумпции недобросовестности не может осуществляться регулирование адвокатской деятельности, ни в какой стране, относящей себя к цивилизованным.
Неотъемлемым и безальтернативным условием квалифицированной юридической помощи, а также равенства и равноправия перед законом, судом, и обязательной составляющей права на справедливый суд, является состязательность. Равные условия для всех сторон. Эти равные условия относятся не только к тому периоду, когда началось судебное заседание, и до того момента, когда оно закончилось. Эти равные условия относятся ко всему абсолютно, что связано с присутствием и работой адвоката в суде. Это, в том числе, и достаточное время и необходимые условия для подготовки к защите. Это прямо предусматривается всеми толкованиями права на справедливый суд и такого его аспекта, как состязательность и равные условия.
Но, как мы с вами понимаем, и то, и другое невозможно реализовать, если у адвоката нет полноценного и беспрепятственного доступа к материалам дела. Начиная с ознакомления с ним и включая копирование всех до единого листочков в этом деле, какого объема бы оно ни было, и включая все судебное разбирательство, а так же подготовку к подаче жалоб при наличии тому оснований. А это, в свою очередь, и особенно в 21 веке, при объеме нынешних дел, абсолютно невозможно реализовать без применения технических средств, без электронного досье. Если дело – несколько десятков или сотен томов, как адвокату работать, если у него нет электронной копии, или она у него есть, но он не может в суд с ней прийти? Это означает дискриминацию стороны защиты, никак иначе назвать это нельзя. У суда на столе дело лежит, а у защитника, который является неотъемлемой составляющей, равноправной стороной в процессе, нет ничего, и он не может зайти в суд ни с флешкой, ни с ноутбуком. А как ему работать, простите, по памяти, или по «революционному правосознанию», или по наитию?
Далее, аудио и видеозапись. Это право, которое предусмотрено законами, да, с определенными условиями его реализации. Давайте представим себе – ходатайство соответствующее судом удовлетворено, как технически реализовать ведение аудиозаписи или видеозаписи, если адвокату нельзя зайти с соответствующими устройствами в здание суда, не говоря уже о зале судебных заседаний?
Сам доступ в суд должен быть беспрепятственным и равным для всех сторон. Мне трудно себе представить, что в соответствии вот с этим нормативным актом точно так же в суд попадают, например, прокуроры. Я был бы очень удивлен, если бы на них распространялись все эти строгости. Но если для прокуроров это не так, то это не может быть так и для адвокатов. Это тоже элемент равноправия.
Никакие технические, режимные и прочие мероприятия не могут служить предлогом для ограничения всех тех основополагающих профессиональных возможностей и условий ,о которых сказано выше. Поскольку это не те ценности (режимные, внутриобъектовые), не того уровня, о защите которых мы говорим.
Только при соблюдении всех условий, которые я перечислил, как представляется, можно говорить о том, что реализация высших ценностей обеспечена и гарантирована. Если нет хотя бы одной составляющей – есть большая проблема. Это значит, что порядок доступа в суд, порядок работы в нем влияет не только на реализацию профессиональных прав адвоката и на его фактический статус в суде и в обществе, а прямо влияет на уровень правосудия и на его оценку не только в обществе, но и в мире. А мы живем сегодня в глобальном мире.
Есть еще один критерий, он не писаный, он нигде официально не сформулирован, но мне представляется, что он сформулирован житейской мудростью. Я бы назвал его так – «примерь на себя». «Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе». Никто ни от чего не гарантирован, даже в стабильном мире. Вот когда некая чиновничья воля, может быть, как она думает, из лучших побуждений, пытается без особой необходимости «не пущать», посоветуйте ей примерить это на себя. Потому что завтра, может быть, будет уже поздно примерять – уже защищаться нужно будет».
Пресс-служба РКА
